БЕНЕДИКТОВ В. Г. (статья из «Нового энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона», 1911 – 1916)

Бенедиктов, Владимир Григорьевич, известный поэт.

Родился 5 ноября 1807 г. в Петербурге, происходил из духовной семьи Смоленской губернии и провёл детство в Петрозаводске, где служил его отец. Окончив четырёхклассную олонецкую гимназию, Бенедиктов перешёл (1821) в средние классы петербургского второго кадетского корпуса; откуда вышел первым в 1827 г., прапорщиком в лейб-гвардии Измайловский полк и начал скромную, бесцветную жизнь строевого офицера. В 1831 г. Бенедиктов, в чине поручика, принимал участие в усмирении польского восстания, а в следующем году оставил военную службу и перешёл в министерство финансов, где прослужил много лет, от ничтожной канцелярской должности до места директора государственного заёмного банка, ревностно относясь к своим служебным обязанностям, неизменно считаясь превосходным службистом и посвящая свои досуги высшей математике, астрономии и писанию стихов.

Томиком стихотворений Бенедиктов дебютировал в конце 1835 г. «Сначала, - рассказывает автор вышедшей в конце тридцатых годов в Германии книги «Litterarische Bilder ans Russland», Кениг, - никто не подозревал, чтоб он занимался стихотворством... Однажды пришёл к нему друг его, литератор, и застал его за стихами. Бенедиктов должен был сознаться пред ним в любви своей к поэтическим трудам и прочесть кое-что из своих произведений настоятельному другу. Последний был изумлён его талантом, которого прежде не подозревал в нём, и восхищён неожиданною красотою его поэтических созданий. С того времени произведения Бенедиктова сделались известны публике»...

Первая книжка «Стихотворений Владимира Бенедиктова» разошлась в самое короткое время. Н.В. Гербель передаёт, что «ослеплённая блеском и гармонией бенедиктовского стиха публика, восторг которой не знал пределов, буквально утопала в море звуков и раскупала книжку нарасхват, так что в самом непродолжительном времени понадобилось новое издание, которое и вышло в начале следующего года». Бенедиктову тогда благоприятствовали многие обстоятельства. Читатели после «Бориса Годунова» охладели к Пушкину, и это охлаждение коснулось даже такого чуткого ума, как Белинский; Жуковский, Вяземский,Баратынский, Козлов отзывались редко, и в это застойное время Бенедиктов занял в глазах публики вакантный трон лауреата.

Всеобщего восторга не могли заглушить на первых порах трезвые и резкие отзывы Белинского (в «Телескопе») и Н. Полевого (в «Сыне Отечества»). Благосклонно отнёсся к Бенедиктову сам Пушкин (в его библиотеке сохранились оба первые издания книжки Бенедиктова), нашедший у него «превосходное сравнение неба с опрокинутой чашей» и сказавший ему: «У вас удивительные рифмы, ни у кого нет таких рифм»; можно предполагать по одной отметке в библиографическом отделе «Современника», чтоПушкин собирался написать рецензию на сборник стихов Бенедиктова.

Вторая книжка стихов, которую выпустил Бенедиктов в 1838 г., быстро разошлась без остатка в числе 3000 экземпляров, - успех по тому времени прямо неслыханный. Но здравое слово Белинского сделало своё дело. Молодой Тургенев, который сначала «воспылал негодованием» против «критикана», скоро почувствовал, что Белинский прав: «Прошло несколько времени, и я уже не читал Бенедиктова». Белинский сразу и бесповоротно определил в стихах Бенедиктова «риторическую шумиху, набор общих мест», «ошибки против языка и здравого смысла», холодную риторику, свёл их к «стихотворной игрушке» и признал, что у Бенедиктова «нельзя отнять таланта стихотворческого, но он не поэт» и многими «в наше прозаическое время» лишь принят за поэта. Этого приговора Белинский не изменил и впоследствии и не раз, так или иначе, повторял его. Гром похвал постепенно стал стихать, общественное мнение заметно трезвело, и в 1842 г., когда Бенедиктов снова выпустил книжку стихов, её встретили довольно сдержанно.

Бенедиктов тогда стал мало писать, даже почти замолк на целые десять лет (1845 - 1855) и снова взялся за перо, уже как певец гражданских мотивов, в годину крымской войны и начала нового царствования. Поддавшись общему прогрессивному настроению, Бенедиктов в своём новом стихотворном цикле отразил мысли большинства, но остался тем же ритором, которому недостаток чуткости и образования не дал долго идти за общественным увлечением, и быстро исписался. Самоё имя его стало постепенно забываться и скоро погрузилось в пучину окончательного забвения. Переживший себя Бенедиктов умер 14 апреля 1873 г.

Основные черты творчества Бенедиктова - напряжённая аффектация настроения, надуманность образов, вычурность выражений. Наивной читательской массе 30 - 40-х годов, которая не умела оценить величавую и целомудренную прелесть поэзииПушкина и упоённо восхищалась Марлинским, нравились и «меч молний», которым «опоясалось море»; и грудь, которая «станет священным гробом», и «мох забвения на развалинах любви», и «морозный пар бесстрастного дыханья», падающий на «пламя красоты», и «шипучее сердце порока», Бенедиктов тогда вполне соответствовал эпохе господства над умами Кукольника, Брюллова, Сенковского, Булгарина и Греча. За искренний жар страсти Бенедиктов выдавал ухарство самого вульгарного пошиба: соловей «дробью прыснул»; о глазах красавицы Бенедиктов говорил: «два голландские алмаза - глазки, глазки - у! - беда!», «Плутяга», Бахус Рубенса «алый ротик свой разинул». Римский папа «взял громаду всей Европы в перегиб - и об гроб Христов расшиб». Юпитера Бенедиктов величает «шутом-потешником» и «старым чёртом».

Отсутствие чувства меры доводило Бенедиктова до прямой порнографии. Свою искусственность Бенедиктов не только сознавал, но возводил в эстетический канон и внушал поэту: «Чтоб выразить таинственные муки, чтоб сердца огнь в словах твоих изник, - изобретай неслыханные звуки, выдумывай неведомый язык». Так буквально он и поступал; Я. П. Полонский даже составил «Алфавитный список слов, сочинённых Бенедиктовым, видоизменённых или никем почти не употребляемых, встречающихся в его стихотворениях». Среди них встречаются такие, как «возблагодать», «льдоребрый», «мужественность», «нетоптатель», «сентябревый», «яичность».

По существу Бенедиктов был прав, признавая за поэтом державную прерогативу некоторой свободы в обращении с языком, но своими безвкусными неологизмами он только доказал, что сам он, по размерам своего дарования, на эту свободу посягать не должен был. Всё же для развития и усложнения русской стихотворческой техники Бенедиктов сумел кое-что сделать и начал торить ту дорогу, по которой много лет спустя пошёл Бальмонт, и в его «гремучих напевах», где слышны «литавры и бубны созвучий», изредка бывала неподдельная красота слова, попадались отдельные, вне связи и системы, ценные мысли, но эта малая и лучшая часть его творчества тонет в море банальщины, эффектничанья и пустозвонной трескотни.

Мотивы поэзии Бенедиктова просты и незамысловаты и редко выходят из области любви и природы, к которым Бенедиктов относится без особой вдумчивости, с наивным обывательским эпикуреизмом. Тем же обывателем остался Бенедиктов и в своих гражданских мотивах, на первых порах примиривших с ним даже критику, после Белинского вообще сурово смотревшую на него. В них разнузданная муза Бенедиктова предстала уже «одета запросто, застёгнута по шею, без колец, без серёг». Он обращался к писателю: «гласом добрым воззови, и зов твой, где бы ни прошёл он, пусть духом мира и любви и в самом громе будет полон! Огнём свой ополчи глагол лишь на нечестие земное и - с Богом - ратуй против зол!»

В общих чертах он верно понимал дух новой эпохи, когда, встречая наступающий 1857 г., писал: «Кое-что сказалось с разных уголков, много завязалось новых узелков... Время полюбило правду, наголо, правда ж дай, чтоб было всё вокруг светло!.. И не одолеют чуждых стран мечи царство, где светлеют истины лучи». Такие азбучные поучения в те печальные годы царствования Александра II для многих звучали и тепло, и ново.

Конечно, не дешёвым либерализмом и не дешёвой эротикой спасается в литературе от полного забвения имя Бенедиктова. Как верно подметил ещё Пушкин, он несомненный, хотя и примитивный, художник слова, как такового, и справедливо сказал о нём позднейший критик: «Любитель славы, любовник слова, он в истории русской словесности должен быть упомянут именно в этом своём качестве, в этой своей привязанности к музыке русской речи».

Бенедиктов много и удачно переводил (из Мицкевича, Гюго, Теофиля Готье, Петефи, Козара, Медо Пучича).

Собрание его стихотворений вышло в 3 томах в 1856 г.; посмертное издание выпущено и издано товариществом Вольф в 1883 - 1884 годах, под редакций Я. П. Полонского и переиздано в 1902 г.

Н. Лернер

БЕНЕДИКТОВ Владимир Григорьевич [1807–1873] - поэт, лирик. Происходил из духовного звания; родился в Петербурге, детство и юность провёл в Олонецкой губернии. Учился в гимназии, в кадетском корпусе. С 1827–1831 на военной службе, участвует в подавлении польского восстания. С 1832 переходит в министерство финансов, преуспевает как чиновник и достигает должности директора Государственного заёмного банка. Выходит в отставку действительным статским советником. Пишет попутно стихи, занимается математикой и астрономией. Составил учебник астрономии (неизданный). - Судьба Бенедиктова как поэта характерна: «поэт-чиновник» (по оценке многих критиков), напечатав с помощью друзей первый сборник стихов в 1835, делается необычайно популярным, его читают нарасхват, так что в 1838 потребовалось новое издание, которое выходит в неслыханном в то время количестве - 1 000 экз. На Бенедиктове можно изучать историю «социального заказа» определённых общественных групп 30-х гг. «Он был в моде, - говорит его биограф Я. П. Полонский, - учителя гимназий в классах читали стихи его ученикам своим, девицы их переписывали, приезжие из Петербурга модные франты хвастались, что им удалось заучить наизусть только-что написанные и ещё не напечатанные стихи Бенедиктова, а наряду с этим заметно охлаждение к Пушкину, «Бориса Годунова» и «Капитанскую дочку» почти не читают». Известность Бенедиктова растёт, особенно после того как профессор Шевырев посвящает ему хвалебную статью и провозглашает Бенедиктова «поэтом мысли». Разумеется «потребитель» Бенедиктова - не тот, что уПушкина: мелкое дворянство, чиновники, разночинцы без образования - широкая городская обывательская масса, живущая романтическими шаблонами в духе марлинизма и отдыхающая на них от своей серенькой жизни, как на них отдыхал сам «поэт-чиновник». Мотивы стихов Бенедиктова - обычные для этого сорта романтики: любовь, природа, особенно любовь. Воображение Бенедиктова проникнуто эротизмом; видя красавицу, он представляет себе, как вздыхает и томится паркет, по которому она ступает, или конь, на котором она скачет («Наездница»). Даже при виде пожара Бенедиктов создаёт образы любовного поединка: «Над зданья громадой он бурно восстал, к ней жадною грудью прильнул сладострастно, червонные кудри свои разметал... и... сверкает победным любви торжеством». Иногда в тон господствующему вкусу Бенедиктов пишет о родине, воспевает величие и военную мощь России («Россия»). Успеху Бенедиктова много способствовала «гремучесть» его стихов, «прорифмованных насквозь» (по его собственному выражению). Даже Пушкин находит, что ни у кого нет таких богатых рифм, как у Бенедиктова. Критики отмечают много созданных им слов и словосочетаний, например «льдяребрость», «вольнотечный», «громоглагольный», «стопобедный», «залюбовный», «безверец» и т. д.

Однако мода на Бенедиктова прошла, и в 40-е гг. о нём забыли; под влиянием статей Белинского создаётся даже кличка «бенедиктовщина», которой клеймится всё неестественное и бесвкусное в поэзии. Белинский громит Бенедиктова за пошлость, пустоту и внешний блеск, принимаемый за подлинную поэзию. Лет десять Бенедиктов не печатается нигде; но в 1857 выходит небольшая книжка его стихов под заглавием «Новые стихотворения В. Бенедиктова», в которой он выступает как «Ювенал» (по его собственному выражению) и пытается, в тон господствующему направлению, учить общество добру и прогрессу. За эти «общественные» настроения Бенедиктова хвалят Чернышевский и Добролюбов, но попутно отмечают чисто внешний характер его воодушевления, его ложный пафос, стремление итти по проторённым путям и даже «молчалинство», его желание подделаться под господствующую моду.

Имя Бенедиктова казалось навсегда забытым, но в 90-е годы память о нём воскрешают символисты. Ф. Сологубобращает внимание на богатство его речи, Ю. Айхенвальд отмечает изысканность его рифмы, указывает на близость Бенедиктова, этого «ремесленника во имя красоты», к поэзии неоромантиков. В. М. Фриче, после краткого анализа содержания и формы стихов Бенедиктова устанавливает явную эволюцию от Бенедиктова к символистам: их роднит эротизм и внутренняя изощрённость звукописи.

Бенедиктов, поэт явно упадочный, по своей идеологии типичен для определённой общественной группы 30-х гг. Это - обыватель-чиновник, выряженный в павлиньи перья романтизма высших классов.

Библиография: I. Стихотворения В. Бенедиктова, СПБ., 1835; то же, изд. 2-е, СПБ., 1836; в 3-х тт., СПБ., 1856; Новые стихотворения В. Бенедиктова. СПБ., 1857; Стихотворения в 3-х тт., СПБ., 1883–1884; в 2-х тт., СПБ. - М., 1902 (второе посмертное изд. с биографией, составленной Я. П. Полонским).

II. Венгеров С. А., Крит.-биогр. словарь, т. II, СПБ., 1886; Гербель, Н. Русские поэты в биографиях и образцах, СПБ., 1888; Майков В., Критические опыты, СПБ., 1891; Садовский Б., Поэт-чиновник, «Русская мысль», № 11, 1909; Белинский В. Г., Собр. сочин. под ред. Н. Д. Носкова, СПБ. - М., 1911 (см. стихотворения В. Бенедиктова); Добролюбов Н. А., Собр. сочин. под ред. М. К. Лемке, СПБ.