Семья. Детство. Учеба

Предки Ахматовой по линии матери, по семейному преданию, восходили к татарскому хану Ахмату (отсюда - псевдоним). Отец - инженер-механик на флоте, эпизодически занимался журналистикой. В детстве Ахматова жила в Царском Селе, где в 1903 познакомилась с Н. С. Гумилевым и стала постоянным адресатом его стихотворений. В 1905 после развода родителей переехала в Евпаторию.

В 1906-07 училась в Фундуклеевской гимназии в Киеве, в 1908-10 - на юридическом отделении Киевских высших женских курсов. Затем посещала женские историко-литературные курсы Н. П. Раева в Петербурге (нач. 1910-х гг.).

Гумилев

Весной 1910 после нескольких отказов Ахматова согласилась стать женой Гумилева (в 1910-16 жила у него в Царском Селе, на лето выезжала в имение Гумилевых Слепнево в Тверской губернии); в медовый месяц совершила первое путешествие за границу, в Париж (вторично побывала там весной 1911), познакомилась с А. Модильяни, сделавшим с неё карандашные портретные наброски. Весной 1912 Гумилевы путешествовали по Италии; в сентябре родился их сын Лев (Л. Н. Гумилев). В 1918, разведясь с Гумилевым (фактически брак распался в 1914), Ахматова вышла замуж за ассириолога и поэта В. К. Шилейко.

Первые публикации. Первые сборники. Успех

Сочиняя стихи с 11 лет и печатаясь с 18 лет (первая публикация - в издававшемся Гумилевым в Париже журнале «Сириус», 1907), Ахматова впервые огласила свои опыты перед авторитетной аудиторией (Вяч. Иванов, М. А. Кузмин) летом 1910. Отстаивая с самого начала семейной жизни духовную самостоятельность, она делает попытку напечататься без помощиГумилева - осенью 1910 посылает стихи в «Русскую мысль» В. Я. Брюсову, спрашивая, стоит ли ей заниматься поэзией, затем отдаёт стихи в журналы «Gaudeamus», «Всеобщий журнал», «Аполлон», которые, в отличие от Брюсова, их публикуют.

По возвращении Гумилёва из африканской поездки (март 1911) Ахматова читает ему всё сочинённое за зиму и впервые получает полное одобрение своим литературным опытам. С этого времени она становится профессиональным литератором. Вышедший год спустя её сборник «Вечер» (с напутствием Кузмина) обрёл весьма скорый успех. В том же 1912 участники недавно образованного «Цеха поэтов» (Ахматову избрали его секретарём) объявляют о возникновении поэтической школы акмеизма.

Под знаком растущей столичной славы протекает жизнь Ахматовой в 1913: она выступает перед многолюдной аудиторией на Высших женских (Бестужевских) курсах, её портреты пишут художники, к ней обращают стихотворные послания поэты (в т.ч. А. А. Блок, что породило легенду об их тайном романе). Возникают новые более или менее продолжительные интимные привязанности Ахматовой - к поэту и критику Н. В. Недоброво, к композитору А. С. Лурье и др.

В 1914 выходит второй сборник - «Чётки» (переиздавался около 10 раз), принесший ей всероссийскую славу, породивший многочисленные подражания, утвердивший в литературном сознании понятие «ахматовской строки». Летом 1914 Ахматова пишет поэму «У самого моря», восходящую к детским переживаниям во время летних выездов в Херсонес под Севастополем.

«Белая стая»

С началом Первой мировой войны Ахматова резко ограничивает свою публичную жизнь. В это время она страдает от туберкулеза, болезни, долго не отпускавшей её. Углублённое чтение классики (А. С. Пушкин, Е. А. Баратынский, Расин и др.) сказывается на её поэтической манере, остропарадоксальный стиль беглых психологических зарисовок уступает место неоклассицистическим торжественным интонациям. Проницательная критика угадывает в её сборнике «Белая стая» (1917) нарастающее «ощущение личной жизни как жизни национальной, исторической» (Б. М. Эйхенбаум).

Инспирируя в ранних стихах атмосферу «загадки», ауру автобиографического контекста, Ахматова вводит в высокую поэзию свободное «самовыражение» как стилевой принцип. Кажущаяся фрагментарность, разъятость, спонтанность лирического переживания всё явственнее подчиняется сильному интегрирующему началу, что дало повод В. В. Маяковскому заметить: «Стихи Ахматовой монолитны и выдержат давление любого голоса, не дав трещины».

Послереволюционные годы

Первые послереволюционные годы в жизни Ахматовой отмечены лишениями и полным отдалением от литературной среды, но осенью 1921 после смерти Блока, расстрела Гумилёва она, расставшись с Шилейко, возвращается к активной деятельности - участвует в литературных вечерах, в работе писательских организаций, публикуется в периодике. В том же году выходят два её сборника - «Подорожник» и «Anno Domini. MCMXXI». В 1922 на полтора десятка лет Ахматова соединяет свою судьбу с искусствоведом Н. Н. Пуниным.

Годы молчания. «Реквием»

В 1924 новые стихи Ахматовой публикуются в последний раз перед многолетним перерывом, после чего на её имя наложен негласный запрет. В печати появляются только переводы (письма Рубенса, армянская поэзия), а также статья о «Сказке о золотом петушке» Пушкина.

В 1935 арестованы её сын Л. Гумилев и Пунин, но после письменного обращения Ахматовой к Сталину их освобождают. В 1937 НКВД готовит материалы для обвинения её в контрреволюционной деятельности; в 1938 снова арестован сын Ахматовой. Облечённые в стихи переживания этих мучительных лет составили цикл «Реквием», который она два десятилетия не решалась зафиксировать на бумаге.

В 1939 после полузаинтересованной реплики Сталина издательские инстанции предлагают Ахматовой ряд публикаций. Выходит её сборник «Из шести книг» (1940), включавший наряду с прошедшими строгий цензурный отбор старыми стихами и новые сочинения, возникшие после долгих лет молчания. Вскоре, однако, сборник подвергается идеологическому разносу и изымается из библиотек.

Война. Эвакуация

В первые месяцы Великой Отечественной войны Ахматова пишет плакатные стихотворения (впоследствие «Клятва», 1941, и «Мужество», 1942 стали всенародно известными). По распоряжению властей её эвакуируют из Ленинграда до первой блокадной зимы, два с половиной года она проводит в Ташкенте. Пишет много стихов, работает над «Поэмой без героя»(1940-65) - барочно-усложнённым эпосом о петербургских 1910-х гг.

Постановление ЦК ВКП(б) 1946 года

В 1945-46 Ахматова навлекает на себя гнев Сталина, узнавшего о визите к ней английского историка И. Берлина. Кремлёвские власти делают Ахматову наряду с М. М. Зощенко главным объектом партийной критики; направленное против них постановление ЦК ВКП(б) «О журналах «Звезда» и «Ленинград» (1946) ужесточало идеологический диктат и контроль над советской интеллигенцией, введённой в заблуждение раскрепощающим духом всенародного единства во время войны. Снова возник запрет на публикации; исключение было сделано в 1950, когда Ахматова сымитировала верноподданнические чувства в своих стихах, написанных к юбилею Сталина в отчаянной попытке смягчить участь сына, в очередной раз подвергшегося заключению.

Последние годы. «Бег времени»

В последнее десятилетие жизни Ахматовой её стихи постепенно, преодолевая сопротивление партийных бюрократов, боязливость редакторов, приходят к новому поколению читателей. В 1965 издан итоговый сборник «Бег времени». На закате дней Ахматовой было позволено принять итальянскую литературную премию Этна-Таормина (1964) и звание почётного доктора Оксфордского университета (1965). Сам факт существования Ахматовой был определяющим моментом в духовной жизни многих людей, а её смерть означала обрыв последней живой связи с ушедшей эпохой.

Р. Д. Тименчик

Энциклопедия КМ, 2000 (CD)

АХМАТОВА Анна [1888–] - Анна Андреевна Горенко, по первому мужу Гумилёва, - поэтесса. Первую книгу стихов «Вечер»выпустила в 1912 (изд. «Цех поэтов»). Затем книги стихов: «Чётки» (неск. изд.), «Белая стая» (неск. изд.), «Подорожник»(изд. «Петрополис», П., 1921), «Anno Domini MCMXXI» (изд. «Петрополис», П., 1922) и поэму «У самого моря» (изд. «Алконост», П., 1921). Ахматова - поэтесса дворянства, ещё не получившего новых функций в капиталистическом обществе, но уже потерявшего старые, принесённые из общества феодального. О сложившейся веками дворянско-поместной культуре, в обстановке которой выросло творчество Ахматовой, говорят чрезвычайно выразительным языком многие из её стихотворений. Это - дворянские усадьбы с вековыми аллеями и парками, под сводами которых белеют фигуры полуразрушенных статуй у каменных арок семейного склепа, куда приносят оранжерейные розы вымирающие потомки тех, чьи портреты застыли в парадных залах, сохраняя на пышных мундирах жалованные регалии российских императоров:

«Течёт река неспешно по долине,
Многооконный на пригорке дом,
И мы живём, как при Екатерине,
Молебны служим, урожая ждём». 

(«Anno Domini»)

Необходимо отметить, что и в этом и в других стихах характерны не только изображения поместной обстановки, но и глубоко созвучное им настроение самой поэтессы. Изображая город, Ахматова с особой любовью останавливается всё на тех же реликвиях дворянской культуры: Исаакиевский собор, Смольный, Петропавловская крепость, Царскосельский парк и Петергофские фонтаны, словом - дворянский Петербург - «пышный, гранитный город славы и беды», - славы дворянского прошлого и беды его вырождающихся потомков. Естественно, что в этой обстановке, напоминающей о невозвратном прошлом, последыши дворянской культуры, лишённые всяких производственных связей с настоящим, уходят исключительно в узкую область интимнейших эротических переживаний. Почти всё творчество Ахматовой представляет сконцентрированное выражение именно этих эмоций. Эротическое переживание является для творчества поэтессы той осью, вокруг которой вращается её духовный мир.

Однако глубочайшее чувство обречённости, которое пронизывает социальное сознание вымирающей группы, проходит и через эту область, окрашивая её в сумеречные тона предсмертной безнадёжности. Эти настроения сочетаются с мистическими переживаниями, также характерными для классов нисходящих, создавая противоречивый на первый взгляд образ Ахматовой героини «не то монахини, не то блудницы» [Б. Эйхенбаум], у которой «на шее мелких чёток ряд» (а в другом месте: «все мы бражники здесь, блудницы») и клятвы любовные перемешиваются с церковными заклятиями:

«Но клянусь тебе ангельским садом,
Чудотворной иконой клянусь
И ночей наших пламенных чадом». 

(«Anno Domini»)

Поэма «У самого моря», по определению Г. Лелевича («На посту», № 2–3, 1923) - «не что иное как мистическая повесть об ожидании таинственного жениха». Только в стихах, написанных Ахматовой после 1914, начинают звучать общественные мотивы, что вполне естественно, ибо даже стёкла дворянских особняков не могли не отозваться на раскаты войны 1914–1918 и Октябрьского переворота. Война 1914–1918 даёт скорбным интонациям поэтессы историческую мотивировку, это - причитания над убитыми и пробуждение общественного сознания по линии национализма, смыкающегося с империализмом отечественной буржуазии. В дворянском заточении вновь просыпается мечта об «орлах Екатерины», реющих над порабощёнными народами («Белая стая»), над проливами, ведущими к «святой Софии» («Anno Domini»). Гражданская война также достаточно недвусмысленно заставила откликнуться поэтессу:

«Ещё на западе земное солнце светит,
И кровли городов в его лучах блестят,
А здесь уж белая дома крестами метит
И кличет воронов, и вороны летят». 

(«Anno Domini»)

«Всё расхищено, предано, продано», и дворянской поэтессе остаётся только печалиться о том, что «на Малаховом кургане офицера расстреляли» («Белая стая»). Касаясь формально художественной оценки творчества Ахматовой, следует сказать, что в её лице мы имеем поэта с чрезвычайно сильным дарованием. В этом отчасти разгадка популярности Ахматовой в некоторых читательских кругах, воспринимающих её творчество только в части интимных переживаний. Уже первая книга («Вечер») устанавливает после некоторых срывов чрезвычайно устойчивый стиль, развёрнутый в дальнейших книгах. Эмоциональную наполненность стихотворений Ахматова облекает в форму разговора или рассказа присутствующему. Стараясь свою поэзию сделать конкретной, чёткой, интимной, Ахматова, помимо того, что ограничивает свой тематический материал и облекает его в форму разговора с присутствующими, ещё ограничивает также и размер своих стихов. Последние отличаются необыкновенной короткостью как отдельных фраз, так и стихотворения в целом. Фразы быстро сменяются одна другой, что определяет обилие точек в коротеньком стихотворении. Например: «Было душно от жгучего света. А взгляды его, как лучи. Я только вздрогнула. Этот может меня приручить. Наклонился. Он что-то скажет. От лица отхлынула кровь...» и т. д. Или: «Я пришла к поэту в гости. Ровно полдень. Воскресенье». Размер самого стихотворения определяется только тремя или четырьмя строфами; пять, шесть, семь строф появляются очень редко, а больше и не бывает. Стремление к лаконизму и усилению смыслового значения слова сказывается также и в синтаксисе. У Ахматовой часто фразы следуют друг за другом непоследовательно и не в связном порядке, что образует в речи скачки, которые рельефно подчёркивают смысловое значение каждой фразы. Стремление придать поэзии конкретность ведёт у Ахматовой к ослаблению глагола и к усилению имени существительного. Часто в стихах Ахматовой глагол совершенно отсутствует, например: «Двадцать первое. Ночь. Понедельник. Очертанья столицы во мгле». Преобладание в стихотворной речи Ахматовой интонации, мимики ведёт также к ослаблению рифмы. Концы строк обладают меньшим весом, чем начальные и средние части. Поскольку стих у Ахматовой мимичен, постольку слаба роль в нём согласных. Что касается поэтического словаря Ахматовой, то он очень простой и обыденный, хотя в контексте он получает своё «ахматовское» наполнение.

Ахматова принадлежит к литературной группе акмеистов.

Библиография: Осинский Н., Побеги травы, «Правда», № 148, 1922; Арватов Б., Гражд. Ахматова и тов. Коллонтай, «Молодая гвардия», № 4–5, 1923; Коллонтай А., «Молодая гвардия», № 2/9, 1923; Лелевич Г., Анна Ахматова, «На посту», № 2–3, 1923; Эйхенбаум, Анна Ахматова, П., 1923; Виноградов В., Поэзия Анны Ахматовой, Л., 1925.